Патент в России:
прав не тот, кто умнее,
а тот, у кого больше денег?..

Недавно Михаил Котюков, министр науки и высшего образования России, в одном из интервью сказал, что по количеству патентов Россия занимает восьмое место в мире.

Перед научным сообществом поставлена задача, чтобы к 2024 году по этому показателю Россия вошла в пятерку лучших стран мира. Справится ли с этой задачей строительный комплекс? Почему сегодня очень мало регистрируется патентов в строительной отрасли? На эти вопросы наш журнал попросил ответить ряд представителей научного сообщества.

Азарий Лапидус – Заслуженный строитель Российской Федерации, Лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники, д.т.н., профессор, заведующий кафедрой "Технологии и организация строительного производства" НИУ МГСУ

В молодости я одно время увлекся изобретательством, даже получил с соавторами свидетельство на изобретение «Сборная железобетонная форшахта многократного применения», получал медали ВДНХ, получил государственную регистрацию программы для ЭВМ. Но понял, что это мне не интересно. Горжусь своим отцом. Абрам Моисеевич был известным изобретателем, имел 325 авторских свидетельств на изобретение. Кстати, в советское время это неплохо оплачивалось. Помню, он как-то получил около трех тысяч рублей, почти столько стоил «Запорожец»… 

Алина Болотова – к.т.н., доцент кафедры «Технологии и организация строительного производства» НИУ МГСУ

Сегодня интерес к изобретательству невысок. Запатентовать изобретение стоит немалых усилий, а отдачи мало. Оформление патента занимает минимум год, потом автору необходимо платить годовые государственные пошлины за регистрацию и поддержание патентов в силе. Соответственно, на сегодняшний день патентование интеллектуальной собственности происходит преимущественно в том случае, если есть коммерческий интерес к научной разработке. Несколько раз посещала Всероссийскую патентно-техническую библиотеку – читальные залы пустуют…

Сергей Крылов – заведующий Лабораторией механики железобетона НИИЖБ им. А.А. Гвоздева АО «НИЦ «Строительство»

Я когда-то лет 10 назад получил патент. Но дальше изобретательством заниматься не стал. Мой отец, Борис Александрович, в свое время получил много авторских свидетельств, например, был одним из разработчиков технологии теплового прогрева бетона термоэлектроматами. Я же не вижу необходимости.  

Ануар Кулмагамбетов, изобретатель, к.т.н., с.н.с.  Института проблем управления РАН (1979–1991 годы), ныне пенсионер

Я работал в Институте проблем управления РАН, в бизнесе с 1991 года. Изобретательством занимаюсь с 2010 года. Имею 9 патентов. Поданы заявки на изобретения в Китай, США, Саудовскую Аравию, Европу. Вышел на пенсию, стал уделять этому увлечению больше внимания. Пишу статьи. Получил патент на способ подъема магмы вулкана – как альтернативного источника энергии, который никто не замечает. Используют только косвенное тепло, получаемое в результате нагрева воды от горячего грунта, нагретого от магматических источников.  Занимаясь этой проблемой, изобрел новый способ трехмерного литья домов. Для литья используется перемещаемая электрическая стекловаренная печь, а в качестве сырья – шихта, из которой льется стекло (патент № 2618235). Затем получил патент на способ печати монолитного стеклянного полотна (патент № 2656061). Дом выливается полностью в процессе плавки кварцевого песка с добавлением различных компонент (те же, что используются при литье стекол). Можно лить любые поверхности (стены, подоконники, полы и т.д.) с различной плотностью и окраской. Стекломасса – это экологически чистый материал, долговечен, не подвержен влиянию кислот, бактерий, плесени, не гниет. Можно лить вакуумные стены, что позволяет получить недостижимые в бетонном строительстве тепловые характеристики по теплоизоляции. Например, при строительстве продовольственных складов-холодильников можно замораживать продукты и отправлять их на хранение в автоматический склад, где продукты могут храниться при минимальной нагрузке на холодильники. Данный способ литья может использоваться для возведения саркофагов на АЭС, строительства больниц и т.д. 

Однако я столкнулся с тем, что в нашей стране совершенно не налажено финансирование этапа прототипирования, который позволил бы отрабатывать технологии и готовить их для внедрения. Этот этап финансово дорогой, и сам изобретатель не в состоянии его профинансировать. Те, кого пытаешься заинтересовать, предлагают все сделать самому, оплатить расходы, а они потом посмотрят… Изобретателю остается перемещаться с патентом за рубеж и развивать проекты там, опираясь на их инфраструктуру. Думаю, что отечественные строительные компании готовы использовать готовые технологии, но путь от изобретения до готовой технологии далек и требует значительных усилий.

Илья Приходько – патентовед ООО "ДЖИ ПИ ДЖИ"

("GPG" Limited Liability Company)

Сегодня за услугами по патентованию в сфере строительства в патентные бюро обращаются нечасто. Можно отметить, что в отрасли мало новых наработок, как правило, изобретатели развивают, улучшают зарекомендовавшие себя технологии. Причин этому много. Одна из них – руководители компаний не хотят перестраивать производство, это стоит немалых затрат, нужно потратиться на испытания, новое оборудование, переучивание персонала. К тому же неизвестно, как рынок примет новую продукцию. Сами ученые чувствуют себя неуверенно: чтобы закрепить за собой изобретение, нужно заплатить за услуги по сопровождению процедуры патентования – это 80 – 90 тысяч рублей. Сама процедура занимает полтора – два года. Затем нужно платить за удержание права на патент. А окупятся ли затраты, неизвестно.

У современной системы патентования, адаптированной к мировой практике, и у старой, советской, свои плюсы и минусы. В советское время разработчикам изобретений платили, и порой неплохо, но частное лицо не имело права быть патентодержателем, это право было закреплено за социалистическим предприятием. К тому же хоть и патентовали много изобретений, но большинство из них на практике не применялось. Современный патент дает монопольное право на изобретение. Если кто-то посягнул на эту собственность, можно подать в суд. Правда, доказать на практике кражу интеллектуальной собственности крайне непросто. Тем не менее, несмотря на сложности, в нашу патентную компанию обращаются и ученые-строители.

Что касается вопроса, должен ли патент «кормить» изобретателя, на мой взгляд, ответ: конечно – да. Возможность получения материальной выгоды на основании запатентованной технологии стимулирует изобретателей разрабатывать новые технические решения. А для того, чтобы прогресс развивался, действие патента во всём мире ограничено сроком –  20 лет.

О патентной библиотеке – действительно, в ней народу мало, так как нет смысла ездить, сейчас ознакомиться с патентной базой можно в электронном виде. Такую возможность предоставляет ФИПС, и очень хорошая мировая база представлена в ГУГЛ-патентах.

Интерес к патентованию упал со времени развала СССР. Когда посягали на права изобретателей, те понимали, что прав не тот, кто умнее, а тот, у кого больше денег. Однако относительно недавно ситуация начала меняться, внесены изменения в законодательство, открылся суд по интеллектуальным правам* и т.д. Сейчас видно, что государство вносит корректировки и хочет поменять ситуацию. Но, конечно, для того, чтобы сломать устоявшееся мнение людей, нужно время.

По мировой статистике, реализуется только 10% всех запатентованных изобретений, поэтому, конечно, не стоит ожидать, что всё население России побежит получать патенты, и все они будут реализовываться. Однако «кулибины», которые реально изобретают стоящие разработки, были, есть и будут, но много их никогда и не будет.

• Суд по интеллектуальным правам существует с 2013 года. Как пояснила Лейла Шахназарова, заместитель руководителя секретариата председателя суда, он в России один, базируется в Москве, выполняет роль суда первой инстанции и кассационного суда.

Игорь Клеймёнов, изобретатель, технический директор ООО «Проффиллинг», эксперт в области противопожарной безопасности Ассоциации производителей  продукции пожарно-технического назначения «Союз-01», участник разработки ряда нормативных документов

Одна из главных проблем в России – свои права на патенты очень сложно защитить. О том, что в стране должен работать высококвалифицированный патентный суд, говорится уже много лет. О суде по интеллектуальным правам мало кто знает, да и особо не верят в его эффективность. К тому же он один на всю страну.

Так сложилось, что патентованием занимаются в основном в двух случаях: аспиранты, которым патент при защите диссертаций засчитывается как печатная работа, и для престижа компании. Например, она позиционирует себя  как инжиниринговая, и наличие патентов придает ей веса в глазах заказчика.

Что касается оплаты за патентование, я плачу только за разумный минимум, так как в свое время учился на спецкурсах. Нас учили решать любые технические задачи, разбираться в законах, знакомили с патентно-лицензионной практикой. Это мне помогает постоянно, и я считаю, что если современные руководители отраслей хотят, чтобы в России пробуждался интерес к техническому творчеству, этому надо учить.

А вообще самое выгодное – не просто патентовать изобретения, а продавать готовые технические решения заинтересованным компаниям, можно продать изобретение «на корню», и пусть компания его патентует сама.

Недавно познакомился со статистикой: количество патентов падает, в прошлом году количество уменьшилось на 12,3%.

Надежда ЗИМИНА

Этот материал опубликован в ноябрьском номере Отраслевого журнала «Строительство». Весь журнал вы можете прочитать или скачать здесь.